Verification: f95181a8289964210da451df74152a6a Официальный сайт "Мемориальный комплекс жертвам репрессий”

Официальный сайт "Мемориальный комплекс жертвам репрессий”

8 (8732) 26-88-00 mkgr@mail.ru
img
ГлавнаяДеятельность музеяНаучная деятельностьВоспоминания Тумгоева Арсангирея Мурдалиевича

Воспоминания Тумгоева Арсангирея Мурдалиевича

Дорогой мне человек…

               

     Что такое репрессия, и насколько она в целом отразилась на судьбах людей, я думаю, знает и понимает каждый из ингушей. Достаточно послушать наших старцев, которые видели многое на своем веку, чтобы понять насколько, их судьба была покалечена, какой глубокий след репрессия оставила в истории ингушского народа. У многих возникал тогда один вопрос «За что?!». Официальной причиной депортации считали массовое дезертирство, сотрудничество с врагом. Что никак нельзя было отнести к ингушскому народу, представители которого сражались в рядах Красной Армии. И тем более в этом не мог участвовать мой отец, которому в то время было всего лишь 10 лет.

   Отец мой Арсангирей родился в августе 1933 г. в семье Мурдала и Хамсат Тумгоевых. Мурдал (мой дедушка), в то время был состоятельным фермером. От первой жены у него был еще сын Висангирей и три дочери. В возрасте 68 лет, после смерти старщей жены, ему сосватали мою бабушку Хамсат. Говрят, что она была очень красива. Ей тогда не было и восемнадцати. Вскоре родился мой отец. Потом родились двойняшки Салангири и Марем, но, к сожалению, они умерли от тифа в ссылке. Когда моему отцу исполнилось три года умер и дедушка. И мой отец стал единственной опорой для матери. Но, несмотря на то, что он был единственным сыном, избалованным не был. Как рассказывала мне моя бабушка Хамсат, в пять – шесть лет отец старался успевать во всем. Помогал ей по хозяйству (любимое занятие было у него за коровой смотреть ), посуду старался вымыть, помогал, когда она возилась с шерстью, чтобы из нее вязать носки, варежки. У них был большой, красивый дом. Когда мой дед его строил, даже приезжали из соседних сел, чтобы посмотреть на него. Имелось множество пристроек: сараи, навесы, амбары.

                     Отец часто вспоминал ссылку. Вечером 22   февраля всех мужчин старше 15 лет собрали в местной конторе при сельской администрации , и не   пустили обратно домой. На тот момент старший брат Висангирей проживал со своей семьей (он был старше отца на 15 лет) в с. Нижние Ачалуки и работал начальником районного паспортного стола. Как рассказывал мой отец, утром 23 февраля 1944 года, в дом постучались. Мать как раз перемалывала кукурузу, на ручной мельнице. Удивившись, кто это может, в такую рань стучатся, она открыла дверь, а на пороге стояли два офицера. Мать сначала перепугалась (как она вспоминала, больше за единственного сына). Она с трудом поняла офицера, который сказал, чтоб они собирались. Сыну велела перемолоть кукурузу, чтобы на дорогу взять. Он пошел под навес взял мешок с кукурузой и насыпал немного в ручную мельницу. Офицер, увидев действия ребенка, подошел к нему с криком: «Щенок! Быстрее!», ногой опрокинул мельницу. Собирались наспех, от перепуга как-то сначала растерялись, взяли, что под руку попадется. Сели на арбу со своей поклажей и поехали в сопровождении конвоя. Доехав до центральной улицы, мать вспомнила про корову и лошадь, которые стояли привязанными в стойле. Она попросила сына вернуться, накормить и выпустить их из сарая. Он быстро побежал, сделал все, как велела мать, выпустил еще в огород всю живность, которая у них была. Прошло немного времени, отец выбежал на улицу, а матери и след простыл. «У меня сердце замерло,- вспоминал отец,- я не за себя испугался, а за маму, ведь рядом кроме меня, у нее никого не было». Почти на каждой улице стояли по одному офицеру и по два солдата с оружием . Приходилось объяснять , куда и зачем он направляется , так как русского языка отец не знал, проговаривал только два слова, «мама иду». Добежав до мечети, где собирали людей, отец обнаружил, что матери не оказалось, там ему встретилась двоюродная сестра с родными. Она сильно удивилась, когда увидела его одного. Узнав, что он ищет маму, она велела бежать обратно и сказала, что мать, скорее всего еще во дворе нашего дальнего родственника. Отец быстро побежал обратно. В одном из   дворов было довольно много народа, среди них он и отыскал свою мать.

К вечеру пошел первый снег и вереницей потянулись большие, ранее не виданные машины, как потом он узнал – студебеккеры (военная машина повышенной проходимости , разработанная в 1941 году американской фирмой « Студебеккер»). На этих машинах их привезли на железно - дорожную станцию. А снег все шел большими хлопьями. Их посадили в вагоны, в которых содержали скот. Старшего брата они на станции не нашли. Как выяснилось потом, на каждых остановках тот разыскивал их во всех вагонах. Стучал в двери вагонов с криком: «Есть здесь Тумгоевы!». В вагонах было холодно, скудные запасы продовольствия закончились. Ехали ведь достаточно долго , 24 суток. В вагонах от холода и голода умерло много людей. Хоронить их естественно не разрешали. Отец наблюдал, как умерших закапывали в сугробах снега, некоторые пытались прятать своих умерших в вагонах, чтобы похоронить их по-человечески. Но солдаты каждый раз на остановках обыскивали вагоны и трупы выбрасывали. Доехав до места, они были настолько измотаны, что первая их мысль у всех была согреться. Рассказывая о тяготах и лишениях на этой чужой для них земле, отец всегда старался скрыть слезы, выступавшие на глазах.

Прибыв на место, как большинству ингушей, им пришлось очень трудно. Район куда они попали, назывался Макинский, Акмолинской области Северного Казахстана.

Местное население было напугано тем, что к ним едут людоеды. Было холодно, дров не было, вокруг только степь, топили печки соломой. Начались болезни от холода и голода. Были случаи и агрессивного отношения местных жителей к спецпереселенцам. Уже на первой неделе умерло несколько человек от угара. Как оказалось, кто-то из местных закрывал трубы дымохода печки тряпками.

Через некоторое время их разыскал старший брат Висангирей, он тоже оказывается жил в Макинском р-не. Так как у старшего брата было образование (он закончил финансовый техникум в г. Орджоникидзе) и на месте не хватало людей с образованием его взяли на работу учетчиком на совхозе. Старшему брату выдавали карточки на еду. А младшие искали под снегом на полях колосья пшеницы тайком потому, что и это запрещалось. Этим и перебивались. Так шло время. Через год полтора бабушка захотела увидеться со своим братом, который жил в Кызыл – Орде. С трудом сделали разрешение на переезд. До высылки дядя по матери работал в отделе НКВД по борьбе с бандитизмом Итум- Калинском районе. А на тот момент работал в местной милиции. С трудом добрались до железнодорожного вокзала, бабушка, испугавшись, что их задержат, быстро села на первый попавшийся поезд. Поезд, оказывается, ехал в Новосибирск. И бабушка с моим отцом буквальным образом «застряли» на этом вокзале на целый месяц. Не знали, как приобрести билеты, да и денег не было. Есть, было, нечего. На станции давали бесплатный кипяток, его и пили. Не было даже места, чтобы можно было присесть. И в тамбуре вокзала они нашли небольшое местечко, там и жили. За это время они познакомились с одним чеченским стариком, искавший также своих родственников. Он был очень старый и больной.

Отец старался, чтобы мать не переживала. Сам был голоден и видел, как мать обессилела от голода. И в один день он вспомнил про свой маленький ножик в кармане, который ему подарил его брат и которым он очень дорожил. Отпросившись у бабушки, что ему нужно в туалет, он побежал на привокзальный рынок. Увидел человека, который продавал хлеб. Спросил цену. Тот ответил, что хлеб стоит 25 рублей. Отец быстро достал ножик с кармана и показал продавцу, и жестами попросил обменять хлеб на ножик. Тот был человек пожилого возраста. Усмехнувшись он взял ножик покрутил его, разобрал , и положил в карман. Отец испугался, что он не вернет его. Но тот протянул буханку хлеба, отец быстро схватил и спрятал хлеб под телогрейкой. Вне себя от радости отец помчался к матери.    Увидев хлеб, обессиленная мать одновременно и удивилась и разозлилась. Ей показалось, что мой отец его украл. Бабушка отругав, велела вернуть хлеб. Отец расплакался и объяснил, что он обменял на ножик. Бабушка очень сильно обрадовалась. Посмотрев по сторонам и поняв, что хлебом всех не накормишь ,она попросила отца тихо подойти к этому старику – чеченцу и позвать его. Старик, как увидел хлеб, расплакался. И, запивая кипятком, они втроем съели эту буханку хлеба. Отец вспоминал, что ровно три дня про голод они не вспоминали. Разузнав в кассе вокзала про поезд, идущий в Кызыл - Орду. Нам тогда повезло, вспоминал отец, что тамбур находился ближе к выходу. Как только объявили, что поезд прибыл, пока сидящие в вокзале подтянулись (было много народа), мы быстро вскочили на поезд. Пришлось ехать с пересадками, помогало, что старик знал русский язык. Старик ехал в г. Алма- Ата. У него были документы с места освобождения. Отец с бабушкой вышли на свою станцию, а он поехал дальше. И больше этого старика они не видели. Целый день искали они брата бабушки. Наконец измотанные они нашли его. Узнав, какую дорогу они проделали, дядя, и его семья были сильно удивлены.

В Кызыл – Орде вместе с семьей брата они прожили 12 лет. За это время мой отец устроился в цех по изготовлению валенок. Через месяц он был лучший мастер по изготовлению валенок. За его работу ему выдавали карточки на еду. Первый раз отец женился в возрасте 17 лет. Но не сложилось и они расстались. Во второй раз женился в возрасте 20 лет. У него родился сын Хизир, но, к сожалению умер. Через некоторое время родился второй сын Муса. Это облегчило их горе. Его старший брат Висангирей, который оставался в Макинском районе, как только дали разрешение на переезд со своей семьей уехал в г. Алма- Ата. Через некоторое время он дал весточку отцу с бабушкой, и они переехали к нему. В 1957 г. они все вернулись на свою Родину в село Гамурзиево (нынешний Гамурзиевский административный округ г. Назрань). Отец вспоминал про увиденное по возвращении домой не очень радостно. Я поняла это, когда он рассказал тогда о том, что творилось здесь дома. Все заросло бурьяном. От радующего глаз красивого дома почти ничего не осталось. Растащили все, что могли. Душа заныла от увиденного, вспоминал отец. Долгое время приводили все в порядок. Главное все были живы и здоровы. Старший брат вскоре переехал. Теперь он жил по соседству с моим отцом. Жена отца, ее звали Баки, была замечательным человеком ( к сожалению, она умерла весной 2011 года). Воспитала достойных сыновей и дочерей. Прожив с ней долгое время, воспитав четырех сыновей и трех дочерей по воли всевышнего отец женился в третий раз на моей матери. Моя мама Фадиман на тот момент, была единственной дочерью. Старше нее была сестра Асет. К сожалению, она умерла при родах. А младший брат Умар умер в возрасте пяти лет еще в Казахстане. Очень, говорят, был смышленым ребенком. Семья матери, как и все остальные, пережили этот ужас депортации. Отец моей матери Жабраил работал в сельской школе ст. Орджоникидзевская преподавателем арабского языка. Как помнит мама, дедушки не стало 16 апреля 1975 года. Бабушка Кабира была домохозяйкой. Я помню, она очень любила возиться по хозяйству. Вязала, шила, готовила. Особенно у нее вкусно получалась ингушская халва. До третьего класса я жила с бабушкой. Мне еще рассказывали, что она ловко играла на гармонике. Ее везде приглашали на свадьбы. Она могла с полным стаканом воды на голове станцевать лезгинку. Я помню бабушку, помню ее улыбку. Даже с тяжелой болезнью она держалась молодцом. После ее смерти помню, мама была сильно разбита, ведь из родных у нее никого не оставалось больше.

           Отец часто вспоминал ссылку. И я отчетливо помню, как он говорил : «Какое счастье жить на своей родине, на своей родной земле!!!». Такие эмоции у него вызывали воспоминания о ссылке. Я часто его вспоминаю, это был мудрый человек. Несмотря на то, что он вырос единственным ребенком, Всевышний одарил его большой, счастливой семьей. На сегодняшний день от него осталось шестеро сыновей, пять дочерей, тридцать один внук, пять правнуков. Мы часто выезжаем всей семьей в горы, где стоят наши родовые башни Тумгоевых. От башен остались только полуразрушенные стены. Стены, которые хранят тишину и спокойствие этих башен, словно приглашая послушать какую-то историю, прикоснуться к какой-то тайне. На душе как то становится тепло и уютно, когда ты видишь всех своих родных вместе. Семья - это великое счастье в наше время. Есть что рассказать подрастающему поколению, есть, чему гордится. Как говорили наши мудрые старцы, «ший хьаваьнна овла бовзаш хила веза» нужно знать свои корни. Никогда не забывать свою историю. Именно прошлые поколения создали нас теперешних, возвысили наши мысли и чувства до вершин человеческой мудрости. Потому мы всегда должны хранить в своей памяти след той человеческой красоты, тот огонь, который освещал жизнь ушедших, огонь, который они передали нам, а мы передадим нашим потомкам. В наших предках — корень нашего нынешнего существования, истоки нашей чести, совести, достоинства, идеалов. Я убеждена, что никакое развитие страны, никакие ее успехи, амбиции не могут достигаться ценой человеческого горя и потерь. Ничто не может ставиться выше ценности человеческой жизни. Аллахо гешт долда байначарех!

 

 

                                                                            

Записано Тумгоевой З.А. хранителем ГКУ МКЖР

12.04.2017

Возврат к списку

Мемориальный комплекс жертвам репрессий.
© 2016. Все права защищены.

Адрес: 386140, Республика Ингушетия, г. Назрань, ул. Бакинская, 77.

E-mail: mkgr@mail.ru

Телефоны:

88732268800 - врио директора Бадзеева Е. Х.;

88732268823 - гл. бухгалтер Могушкова Л. М.

88732268824 - гл. хранитель Тариева Л. И.;

89626387888 - орг-р экскурсий Чахкиева З. М.;